Анатолий Апостолов, русский писатель, действительный член Международной Кирилло-Мефодиевской академии славянского просвещения, автор «Всеславянского Манифеста-2014».
«Маска скорби» Эрнста Неизвестного в Магадане
Мемориальная доска Варламу Шаламову
2013г.
Бронза
Москва, Чистый переулок, дом 8
Георгий Франгулян создал необычную мемориальную доску. Она представляет из себя монументальную композицию, состоящую из двух выходящих из стены дома застенков, между которыми располагается зажатый в угол портрет Шаламова. В сочетании с литой бронзой скульптура передает трагизм судьбы писателя. «Это не просто очередная доска, это произведение искусства, потрясающий барельеф, имеющий не только историческое, но и культурное значение для города» — охарактеризовал работу скульптора Олег Хлебников – поэт, заместитель главного редактора «Новой газеты».
«Ладья Данте» в Венеции Георгия Франгуляна
Скульптура представляет собой лодку наподобие гондолы, в которой находятся Данте и его спутник Вергилий. За основу композиции Георгий Франгулян взял эпизод «Божественной комедии», в котором Данте с Вергилием пересекают реку Ахерон и вода вскипает проклятыми душами. Бронзовый Вергилий указывает Данте на остров Сан-Микеле, где располагается известное всему культурному миру венецианское кладбище. Данная композиция, как и «Стена скорби», и мемориальная доска писателю Варламу Шаламову в Москве являются высокими образцами культуры исторической памяти, воплощённой в монументальном искусстве в немеркнущем свете in memoriam.
Культура исторической памяти*
«Уважение к прошлому – вот та грань, которая
отделяет дикость от цивилизации»
А.С.Пушкин
Под культурой человеческой памяти нами сегодня понимается не одно лишь уважение к прошлому и обязательное почитание его условных, «знаковых имён», а то самое незыблемое и священное сохранение и сбережение коллективной памяти о древнем почитании славных своих первопредков-богов и «культурных героев» мифологического времени.
Именно от первых мегалитов-могильников и мавзолеев неолита ведут своё начало первые храмы и памятники, связанные с культом предков-героев, культом рода, племени, семейными ценностями и народной солидарностью. Кстати, феномен «Бессмертного полка» тоже основан на культе глубокого почитания предков, демонстрирует наше отношение к людям, погибшим за своё Отечество. И все календарные дни поминовения усопших, все кресты и камни Памяти жертв тотального насилия и марши памяти «Бессмертного полка — все эти сакральные знаки и мистерии священного свойства наполнены глубинной нравственной мотивацией, несут в себе нетленную, фундаментальную нравственную ценность.
Ничто так не отражает свою эпоху и культуру исторической памяти как монументальная, мемориальная скульптура. По ней можно судить о духовно-нравственном состоянии целых народов и уровне развития государств. По отношению общества к культурно-историческому наследию вчера и сегодня можно предсказать дальнейшую судьбу великих и малых народов, определить истинную историческую рентабельность каждого каменного или бронзового истукана. По судьбе каждого отдельно взятого памятника и каждого отдельного и/или братского захоронения можно судить о культуре исторической памяти народа. У одних народов категорически не принято бороться с собственной историей, утверждать свою власть за счёт памяти побеждённых противников, и тогда на массовых захоронениях героев гражданской войны все погибшие в братоубийственной бойне лежат рядом, в одном рядом на одной аллее. У советских людей, с их деформированным сознанием и осквернённой коллективной памятью, борьба с прошлым продолжается среди их детей и внуков, и борьба за переписывание истории перекинулась на артефакты и документальные источники.
«Так уж повелось исстари – мёртвые живым не товарищи» (Анатолий Апостолов). Для нормальных, цивилизованных народов, уважающих свою и чужую историю, исторический памятник – это символ единения и сплочённости во времени и в пространстве. Для народов идеологически и нравственно ущербных, угнетённых на уровне подсознания – яблоко перманентного, идейного раздора и подлых политических провокаций.
Массовое, повсеместное уничтожение (разрушение) идеологических истуканов недавнего и далёкого прошлого – это, прежде всего, лишь выражение массовой деградации общества и страх правящего режима перед своим бесславным и позорным будущим.
Полное уничтожение памятников культуры – это вандализм дегенератов-антропофагов нового формата, не способных превратить процесс «отречения от старого мира» в мощную идеологическую акцию под условным названием «Парк истуканов минувших эпох».
Надо не забывать при этом о чести и достоинстве своих потомков. Нужно делать всё возможное, чтобы позор наших незаслуженно прославленных руководителей не пал на весь народ, чтобы он не стал насмешкой и стыдом всех психически здоровых народов. Наша молодёжь, должна знать, что мания величия наших вождей – это и наша общая вина. Не секрет, что для многих тщеславных политиков памятники самим себе – это своеобразная собачья «метка», адресованная своим возможным конкурентам в прошлом и в будущем на отвоеванном им геополитическом поле: «Смотри! Нюхай! Бойся!»
Никогда не надо спешить с установлением и тем более со сносом истуканов, которые не выдержали строгую ревизию Клио, и её почитателей. Не надо спешить с оценкой самозваных архитекторов будущего и рассуждать о грядущем дне, пока не увидишь рассвета. Не надо соблазнять детей дутой славой, светлым завтра и прекрасным далёко, отнимая у сирот и вдов последние деньги на позолоту очередного истукана великого Мао, Туркмен-баши и Пол Пота.
Надо быть мудрым и всё отдать на откуп богу времени – Хроносу. Не каждое смертное имя и не каждое его богоподобное материальное воплощение в камне и бронзе может избежать ненасытной пасти Мгновенной Вечности.
Чтоб дожить до будущих времён
Падают безмолвно истуканы –
Зевс, Афина, Гера, Аполлон.
(Анатолий Апостолов «Из глубины нездешней», М.:1998)
Как повсеместное уничтожение истуканов старого мира, так и по декрету обязательная, массовая установка каменных и металлических изваяний вождей и диктаторов во всех городах и весях, на заводах и фабриках, в посёлках и селах при сельсоветах, никакого отношения к культуре исторической памяти не имеют. Наоборот, это её извращение. И в том, и в другом случае можно говорить только о вырождении общества на уровне психиатрической клиники. (Анатолий Апостолов «Сталин на скотоферме» — роман «Княж-Погост», М.: 2014, с.154).
Надгробные мемориалы и величественные памятники иногда являются символами восстановления историко-политической справедливости, иногда знаками примирения непримиримых прежде идеологических противников. Но чаще всего, мемориал скорби – это знак примирения нас самих со своей собственной историей.
Это не знак примирения красных с белыми, палачей с жертвами, а символ примирения нескольких поколений трагически заблудших и обманутых, убитых людей, живых и мёртвых, символ воссоединения связи прерванных времён. Каждый памятник погибшим без вести на войне и замученным тоталитаризмом в мирное время несёт в себе идею незабываемой Скорби.
Идея организации мест скорби и памятных знаков родилась ещё в 60- годы и трансформировалась в 80-е годы в Соловецком камне, лежащем у стен здания служб госбезопасности на Лубянке. В памятнике Скорби Эрнста Неизвестного на Колыме, в Музее лесных лагерей ГУЛАГА в Княжпогосте на Русском Севере.
В этом году, 30 октября в День памяти жертв политических репрессий идея всеобщей скорбной Памяти должна воплотиться в монументальной «Стене скорби» скульптора Георгия Франгуляна.
«Стена скорби» Георгия Франгуляна в Москве (2017)
Высотой в шесть и длинною в тридцать метров стоящий полукругом бронзовый горельеф давит душу взмывающими к небесам, безликими человеческими фигурами, вычеркнутыми из жизни искорёженными насилием судьбами. Фигуры жертв политического, сословного и социального насилия безлики, как и тени наших забытых предков на стенах храмов, и начертана на двадцати двух языках народов бывшего СССР на бронзовых скрижалях неслышная молитва «Помни!», на пяти языках ООН, на русском и на немецком –Fergess es nicht! В нашей истории, увы, страшных и преступных страниц намного больше, чем светлых и героических, и с этим надо смириться, ибо «история не терпит оптимизма». (Н.М.Карамзин). Героическими страницами своей истории мы гордимся. Чтим и почитаем своих героев. Чёрных и кровавых страниц – стыдимся, и стараемся осознать их всем сердцем и душой, не дополняя их своими грязными следами.
«Стена скорби» Георгия Франгуляна – это символ нашего движения к примирению именно через Память, через глубокое осознание преступлений власти перед своим народом.
«Стена скорби» – это напоминание о фашистских концлагерях. И о сталинском ГУЛАГЕ, о любом другом насилии над человеком и его природой. Эта мемориальная стена не только для того, чтобы прийти к ней, вспомнить, помянуть и поплакать. Но, и чтобы пройти его насквозь и ощутить на миг себя на месте жертвы насилия. Шаг влево или вправо смерти подобен, считается за побег. (Мы научим тебя Сталина и Родину любить!).
Монумент должен стать памятью и памяткой. Напоминанием: всё может вернуться. История иногда повторяется. В любой момент и нежданно. Ничто не проходит бесследно. Ни коллективизация. Ни Большой террор-1937. Ни великие стройки коммунизма. Ни великая Победа, ни криминально-сексуальная революция 90-х годов.
Надо помнить не только о жертвах политических репрессий, но и о тех, кто не появился в результате тотального насилия на свет.
Сколько родов пресеклось, сколько прекрасных семей загублено ради благополучия нескольких высокопоставленных, в основном, серых и усреднённых личностей.
Выкошенное поле. Пустыри, заросшие чертополохом. Сколько потерь, сколько утрат. Их никогда и никак не восполнить. Зияющие высоты и безглазые пустоты. И мы пожинаем сегодня пустые плоды.
К прошлому человечества возвращаться надо, чтобы не топтаться на месте, повторяя ошибки предшественников. Сто лет безумия! Что должно произойти, чтобы вылечить страну и её народ? Наш долг, долг детей войны и ГУЛАГА, донести эту культуру скорбной и благодарной памяти до чистых душ и отзывчивых сердец нашей молодёжи, ибо она есть наше Будущее здесь на земле и там, в иных виртуальных мирах высшей Категории.
*Данная статья продолжает тему манипуляции молодёжным сознанием в контексте исторической памяти: Анатолий Апостолов «Когда грабитель стал героем? Культура исторической памяти и молодёжное самосознание».